Роль специально уполномоченных органов Приморского и Хабаровского краёв по охране объектов животного мира в сохранении популяции амурского тигра является определяющей в их зоне ответственности – региональные ООПТ и охотничьи угодья в совокупности составляют около 90% от всего ареала редкого хищника. Об особенностях работы службы охотничьего надзора и её роли в сохранении редких животных рассказывает заместитель директора департамента охотничьего надзора Приморского края Алексей Суровый.

Вопрос: В 2004–2005 годах во время учёта амурского тигра охраной объектов животного мира занимался один федеральный орган, а охраной краснокнижных животных – иной орган, тоже федерального подчинения. Сейчас функции по охране тигра и его кормовой базы вне федеральных ООПТ в одних руках – у субъекта. Это как-то повиляло на проведение учёта амурского тигра, да и на охрану популяции в целом?

А.Суровый: В системе охотничьего надзора я работаю уже 15-й год, и мне есть что и с чем сравнивать. Надо сказать, что мои коллеги, работавшие со мной 10 лет назад в федеральной структуре, в своём большинстве работают и сейчас. Различие только в уровне финансирования, размер которого, кстати, не всегда зависит от того, является ли структура региональной или федеральной. Да и когда всё находится в одних руках легче наладить эффективную работу. Кормовую базу – копытных животных нельзя отделить от амурского тигра или леопарда. В охране должен быть комплексный подход. Разумеется, хотелось больше финансовых возможностей, в первую очередь для расширения штата, но все мы трезво рассуждающие люди и в современных условиях будем работать теми силами и ресурсами, которые есть, благо есть такие организации, как центр «Амурский тигр», чья помощь в деле сохранения амурского тигра всегда кстати.

Вопрос: Если сравнить 2005 год и этот год, введение новых технологий что-то изменило? Позволило ли это учётчикам работать быстрее и качественнее?

А.Суровый: Да, разумеется, и даже в первую очередь не учётчикам, а тем, кто обрабатывает информацию. Загрузить трек из спутникового навигатора с привязкой к топографической карте – гораздо быстрее и точнее, чем оцифровывать маршрут, который нарисовал сам учётчик по своим представлениям. Кроме того, данным, полученным с прибора, больше доверия, как в принципе и к измерениям следов, если учётчик их фотографировал. В этот раз впервые столь широко применялось фотографирование следов и прохождение маршрутов с использованием спутниковых навигаторов. Ни одно широкомасштабное исследование – мониторинг или учёт популяции амурского тигра, проведённые до этого момента, не могут похвастаться столь высокими требованиями к контролю. Нам важно получить достоверные первичные данные, а метод их анализа – это вопрос второй. Учёт в 2004–2005 годах был инициативой общественных организаций, и контроль со стороны государства за его проведением был минимальным.

Вопрос: Всё же основная функция охотничьего надзора – ловить браконьеров. Во время учёта были задержания?

А.Суровый: Не могу с Вами согласиться в полной мере. Знание о том, сколько того или иного охотничьего ресурса, порой важнее пары-тройки пойманных браконьеров. Наш департамент в том числе рассчитывает лимиты изъятия, то есть сколько можно законно добыть, к примеру, тех же копытных животных, и если мы ошибёмся или вовсе не будем иметь таких данных, то можем допустить перепромысел, что приведёт к снижению их численности. А, к примеру, не имея данных о численности редких видов животных, мы можем пропустить тот момент, когда по тем или иным причинам начнётся её снижение, что для таких видов, как тигр или леопард, может стать критичным. Поэтому, на мой взгляд, мониторинг численности животных так же важен, как и их охрана. Оба направления неразрывны и должны развиваться комплексно, ведь основным индикатором качества работы инспектора является изменение численности животных. Стоит отметить, что наши инспекторы, в том числе подведомственного нам учреждения, достаточно эффективно отработали во время учёта, задерживая не только так называемых рядовых браконьеров, но и чиновников различного уровня, в том числе в погонах.

Вопрос: Вы сами принимали участие в учёте?

А.Суровый: Да, разумеется. В основном я занимался общей координацией действий своих сотрудников во время активной фазы учёта, но, к моему счастью, мне всё же удалось вырваться в лес. Я проверил ход выполнения работ в Чугуевском, Дальнереченском и Спасском районах Приморского края. Особых замечаний не было, но всё равно не удержался и прошёл пару контрольных маршрутов, а также несколько маршрутов, которые не были пройдены по различным причинам.

Вопрос: Запомнился ли какой-нибудь из маршрутов?

А.Суровый: Они все были непростые. Высота снежного покрова порой доходила до 90 см. Мой снегоход, имеющий в отличие от «Бурана» две лыжи, часто зарывался даже на замёрзшем «бураннике» (замерший след снегохода), и его приходилось по полчаса откапывать. Какой бы ни была одежда, она всё равно промокала, а вечером, когда возвращался, одежда промерзала и становилось очень холодно.

Вопрос: По-вашему, у браконьера есть «портрет»? И вообще браконьерство можно полностью искоренить?

А.Суровый: Я подразделяю браконьеров на четыре типа. Есть браконьеры, которые охотятся ради «трофея». В основном это облечённые властью лица или хорошо зарабатывающие. Есть те, которые охотятся ради удовольствия. Чаще всего это люди с деньгами, хорошо экипированные и вооружённые, которые думают, что можно от всего откупиться. Есть самая опасная категория, которая бьёт животных на продажу мяса. И последняя категория – это те люди, которые живут в сельской местности и стреляют зверя, чтобы прокормить себя и свою семью. Браконьерство – явление социальное, поэтому, разумеется, полностью его искоренить нельзя, ведь правила охоты, как и, к примеру, правила дорожного движения, будут нарушаться всегда. Другой вопрос – каково количество нарушений и степень их тяжести. В наших силах существенно снизить их количество и свести к минимуму появление тяжких правонарушений.