Подведены итоги третьего заседания российско-американской комиссии по белому медведю, проходившего с 27 по 29 июля в Минприроды России.

Участники комиссии обсудили двустороннее соглашение о совместном сохранении чукотско-аляскинской популяции белого медведя, обитающего в регионе Чукотского и Берингова морей. Было подтверждено, что квота на добычу белого медведя составит 58 животных в год. Она распределена между двумя странами поровну и включает в себя все случаи гибели животных. Квота даёт возможность регулировать количество убитых животных на территории США, так как в России белый медведь занесен в Красную книгу и его добыча не ведется с 1956 года. 

Комиссия объявила, что система многолетнего квотирования добычи будет использоваться в целях управления добычей белого медведя в США начиная с 2013 года.

В ходе заседания создана совместная коммуникационная группа, которая будет заниматься информированием общественности о деятельности и достижениях комиссии в области сохранения и управления чукотско-аляскинской популяцией белого медведя. Решено также разработать российско-американский план изучения белого медведя и рекомендации по сохранению популяции в условиях воздействия антропогенных факторов и изменения климата и подготовить совместную программу научных исследований чукотско-аляскинской популяции.

Комментарий специалиста:

Работа по реализации соглашения между правительствами РФ и США «О сохранении и использовании чукотско-аляскинской популяции белого медведя» продолжается. Третье заседание российско-американской комиссии прошло в Москве 27–29 июля этого года. Заседанию комиссии предшествовало заседание научной рабочей группы при российско-американской комиссии по белому медведю, которое прошло 26 июля.

Рекомендации для комиссии, сделанные научной рабочей группой в результате обсуждений, поддержаны всеми членами группы. Все единодушны в том, что необходимо обеспечить долгосрочное сохранение чукотско-аляскинской популяции. Я думаю, все согласны и с тем, что исчезновение белого медведя нанесёт непоправимый ущерб не только природе Арктики и культуре коренных народов, но и общемировой культуре. Однако различия взглядов членов научной рабочей группы на возможные последствия принимаемых сегодня решений и степень риска, который несёт для популяции продолжающаяся добыча белых медведей, остаются. Мой комментарий отражает собственное видение проблемы. Высказанные ниже позиции были озвучены на заседаниях научной рабочей группы и комиссии и известны участникам прошедших обсуждений.

Научная рабочая группа поддержала разработку многолетней системы квот для решения вопросов сохранения и управления чукотско-аляскинской популяцией белых медведей с активным участием в этом процессе коренного населения Чукотки и Аляски. Размер максимально возможной ежегодной добычи, принятой за исходную в разработанном американской стороной (Служба рыбы и дичи США совместно с аляскинской комиссией «Нануук») проекте многолетней системы квот составляет 58 медведей, из которых треть – самки.

Что это значит? Это значит следующее. Ограничение ежегодной добычи белых медведей на американской стороне вводится через многолетнюю систему квотирования  – по аналогии с тем, как это происходит при определении аборигенной квоты на добычу китов международной китобойной комиссией. На российской стороне квота не реализуется: белые медведи находятся под защитой государства. Для сохранения популяции животных это решение лучше, чем то, что действовало на американской стороне до применения соглашения и касалось  нерегулируемой добычи белых медведей коренным населением. Введение системы многолетнего квотирования на американской стороне позволит установить на Аляске верхний порог ежегодного отстрела белых медведей. При этом система предусматривает гибкое регулирование этого верхнего предела в зависимости от данных о текущем состоянии популяции. В размер ежегодной квоты включаются все убитые человеком белые медведи, в том числе добытые браконьерами.

Однако надо ясно понимать, что такое решение – результат политического компромисса. Квота устанавливается при многих неизвестных о реальном состоянии популяции и о количестве медведей, убиваемых нелегально. Даже по опросам, проведенным самими коренными жителями в национальных поселках, размер максимальной нелегальной добычи на Чукотке может составлять до 80 медведей в год! В то же время соглашением установлено, что устойчивый уровень добычи должен определяться ежегодно на основе достоверных научных данных. Между тем таких достоверных научных данных сейчас нет! Очевидно, что если популяция сокращается, то изъятие даже одного белого медведя никак не может быть восполнимым. Словосочетание «возможно, будет восполнимым», как это формулировалось при демонстрации расчётов квоты по теоретической модели на прошлом заседании научной группы в Анкоридже (март 2010), – это лишь игра слов. Нет никаких данных о том, что популяция стабилизировалась, как нет данных, что её численность хотя бы немного увеличивается. Модель, по которой в 2010 году поводился расчёт предела возможной квоты, – виртуальная. В ней было принято, что численность чукотско-аляскинской популяции в настоящее время составляет 2 тыс. медведей, численность самок в популяции была принята за 1 тыс., а процент прироста самок – за 4%! Тот факт, подтвержденный нашими наблюдениями на острове Врангеля и исследованиями американских коллег в аляскинском секторе Чукотского моря, что медведи, которые охотятся весной на льду Чукотского моря, обычно находятся в хорошем физическом состоянии и продолжают размножаться, – это недостаточное свидетельство благополучия популяции. Ледовая обстановка в регионе для белых медведей неблагоприятная, и прогноз подтверждает дальнейшее существенное сокращение основных ледовых местообитаний белых медведей. Многолетние исследования белых медведей на острове Врангеля – основном районе размножения медведей чукотско-аляскинской популяции – показывают, что количество медведиц, залегающих в берлоги в настоящее время, по самым оптимистичным расчётам, составляет не более 70, тогда как в начале 1990-х численность родовых берлог на острове Врангеля оценивалась в 350–400 штук!

Упомянутая модель, по которой проводился расчёт квоты в 2010 году, показывает, что даже при принятых в модели либеральных параметрах (1 тыс. самок в популяции, ежегодный прирост – 4%) при ежегодном изъятии 19 самок уже через 10 лет начнётся сокращение численности. При изъятии 15 самок сокращение начнётся через 20 лет, и даже при нулевом изъятии самок популяция пойдёт вниз через 30 лет! Повторю, это при допущении, что сейчас популяция растёт на 4% в год, что ничем не подтверждено. А если популяция сокращается, то даже один убитый медведь – потеря, которая не компенсируется приростом! Вопрос – что скажут наши правнуки и следующие за ними поколения, в том числе правнуки коренных жителей Чукотки и Аляски, если мы оставим им в наследство Арктику без белых медведей? Одобрят они принимаемые сегодня решения продолжать добывать белых медведей в условиях глобальных изменений климата и технического прогресса нашей цивилизации, которая не оставляет крупным хищникам места под солнцем?

И ещё один комментарий, касающийся часто повторяемого на Чукотке и Аляске тезиса о том, что 56-летний запрет на охоту на белых медведей в России лишил коренных жителей Чукотки возможности поддерживать их традиционную культуру, которая не может сохраниться без охоты на белого медведя, сопровождаемой ритуалом благодарения убитого животного. Этот тезис о лишении прав и возможностей – неправда. Возможность получать разрешение коренному населению Чукотки на добычу белого медведя в культурных целях существовала с 1975 года. Она была предусмотрена постановлением Совета Министров СССР № 986 от 4 декабря 1975 года, которое допускало исключительное право на охоту на белого медведя в случаях, предусмотренных Международным соглашением 1973 года. Разрешение могло быть получено, когда добыча осуществляется местным населением с использованием традиционных методов охоты и в порядке осуществления своих традиционных прав и в соответствии с законодательством этой стороны. Можно было подать заявку, получить разрешение и провести добычу в традиционных культурных целях. Никто этим правом за все годы не воспользовался. Очевидно, не нужно было. В советское время национальные посёлки хорошо снабжались, а шкурами браконьерски добытых белых медведей торговать было почти невозможно: за соблюдением законодательства следили уполномоченные службы. Острая потребность в легализации охоты возникла только недавно и связана отнюдь не только с культурными целями, а тезис о лишении прав и невосполнимом ущербе культуре импортирован с Аляски и используется в пропагандистских целях.

Современный мир и условия жизни людей, в том числе в Арктике, радикально изменились. Можно ли сегодня, имея доступ к технологиям современной цивилизации, требовать исключительные права на охоту на зверя, которому грозит исчезновение? Хочется надеяться, что коренные жители Чукотки и Аляски отнесутся ответственно к своей роли в деле сохранения белого медведя. Повод для оптимизма есть в том, что в 2000–2011 годах при среднем уровне добычи 36 белых медведей в год на Аляске в 2010 году коренными жителями было добыто 12 белых медведей, из которых семь были самцами, три – самками и у двух пол не был определён. Вопрос только в том, чем вызвано такое снижение добычи – осознанным самоограничением или просто снижением доступности белых медведей?

Никита Овсяников, заместитель директора по научной работе Государственного природного заповедника «Остров Врангеля», канд. биол. наук, член группы специалистов по белому медведю Международного союза охраны природы, член научной рабочей группы при российско-американской комиссии