Б.А.Соловьёв, О.В.Шпак, Д.М.Глазов, В.В.Рожнов, Д.М.Кузнецова

 

Полностью с текстом статьи можно ознакомиться на сайте Russian Journal of Theriology.

 

РЕЗЮМЕ: Летнее распределение белухи Охотского моря типично для бореальных и субарктических морей с сезонным ледовым покровом и значительными запасами анадромных видов рыб. В летний сезон в Охотском море белуха концентрируется в устьях рек, заливах и бухтах. В настоящее время белуха встречается в Сахалинском заливе (в устье реки Амур), некоторых частях залива Шелихова и вдоль северо-западного побережья Камчатки. Существуют некоторые различия между современным распределением белухи в Охотском море и распределением, описанным по результатам предыдущих исследований. Согласно представленному исследованию, особенно увеличились концентрации белухи в летний период в Шантарском районе и вдоль северо-западного побережья Камчатки.

 

Введение

Охотское море расположено на крайнем юге ареала белух в северо-западной части Тихого океана. Отдельные особи встречаются и в Японском море, однако это лишь исключительные случаи, и следует считать, что данный вид в этой местности не представлен. Белухи обитают в Охотском море круглый год – зимой в его сравнительно глубоководных замерзающих участках, удалённых от берега, а летом концентрируются в прибрежных водах и устьях рек.

 

В ХХ веке вёлся интенсивный коммерческий промысел белух. С 1930-х по1960-е годы были впервые собраны научные данные об их численности, распространении, миграциях и сезонных перемещениях, хотя всесторонней информации о распространении этих животных не было получено ввиду того, что исследователей в первую очередь интересовали районы, доступные для китобойных судов. Начиная с первой половины 1970-х годов научное изучение численности и распространения белух в Охотском море велось с воздуха или морских судов. Эти интенсивные исследования были прерваны в начале 1990-х и возобновились лишь в последние годы.

 

Как следует из этих более ранних исследований, в первой половине ХХ века летние скопления белух регулярно наблюдались в северной части Татарского пролива, в устье реки Амур, в Сахалинском заливе, заливе Николая, Ульбанском и Тугурском заливах, в устье реки Аян, а также в Удской, Тауйской, Гижигинской и Пенжинской губах.

 

Во второй половине ХХ века учёные подсчитали основные концентрации белух. Они установили, что наибольшая численность белух в данном регионе наблюдалась в западной части Охотского моря, на реке Амур и в её устье. В восточной части Охотского мора наибольшие концентрации наблюдались в бухте Шелихова, включая Гижигинскую и Пенжинскую губы. Хотя основная часть коммерческого китового промысла велась в Тауйской губе, во второй половине ХХ века присутствие белух там не отмечалось.

 

Данное исследование дополняет информацию по летнему распределению белухи в Охотском море, а также фиксирует изменения, произошедшие в расселении белухи в этом регионе.

 

Распространение белух

Табл. 1. Время и местоположение наблюдений с судов и с берега

Регион	Год	Даты
Наблюдения с воздуха
Сахалино-Амурский район, Шантарский район, Северо-западный район	2009	05.08–08.08
	2009	11.09–13.09
Западно-Камчатский и Шелиховский район	2009	16.08–02.09
Сахалино-Амурский район, Шантарский район, Северо-западный район	2010	07.08–08.08 23.08–24.08
Западно-Камчатский и Шелиховский район	2010	10.08–19.08
Наблюдения с судов и с берега
Гижигинская губа	2004	27.05–08.06
Пенжинская губа	2010	28.06–08.07
Устья рек Хайрюзова и Белоголовой	2010	30.07–31.08
	2011	13–14.08, 14–18.09
	2012	13.07–28.08
Устье реки Морошечной	2011	17.08–13.09
Сахалинский залив и устье Амура	2007	19.08–24.08
	2008	06.07–16.07
	2009	24.07–07.08
	2010	09.06 -4.09
	2011	07.07–27.08
	2013	20.07–21.09
	2014	27.07–28.08
Залив Николая	2009	27.06–20.07
	2010	17.07–02.08
	2012	17.08–26.08
Ульбанский залив	2010	07.07–09.08
	2011	08.07–18.08
	2012	15.07–03.09
	2013	12.08–27.08
Тугурский залив	2010	21.06–12.09
	2013	02.08–11.08
Удская губа	2010	23.08–12.09
	2012	29.06–14.07, 04–13.09
	2013	09.07–01.08

 

Метод исследования и используемые материалы

В данном докладе представлены результаты исследований, проводившихся его авторами в Охотском море в 2007–2014 гг. Общая картина нынешнего расселения белухи основывалась на данных, собранных во время летних аэросъёмок в 2009–2010 гг. Данные о присутствии белухи в отдельных бухтах и речных устьях получены в результате береговых наблюдений, а также наблюдений с борта судов и посредством опроса рыбаков и других местных жителей. Спутниковые маячки, прикреплённые к отдельным особям, также поставляли информацию о маршрутах миграции белух.

 

Аэросъёмка. Съёмки проводились дважды в год в заливах и вдоль берегов Охотского моря, за исключением гряды Курильских островов, с 3 августа по 13 сентября 2009 года и с 4 по 24 августа 2010 года, затрагивая Сахалино-Амурский и Шантарский районы. Бухты обследовались по стандартной линейной трансектной методике, а другие береговые зоны – по единичному линейному трансектному методу.

 

Береговые и судовые исследования. Летние береговые наблюдения и исследование поведения и ближних миграций белухи проводились в западной части Охотского моря в устье Амура, в Сахалинском, Николая, Ульбанском и Тугурском заливах и в Удской губе. На северо-востоке такие исследования проводились в устье рек Морошечная, Хайрюзова и Белоголовая, а также в Пенжинской губе. Исследования варьировались по годам и регионам (Табл. 1).

 

Опросы. В течение семи лет мы проводили опросы местных жителей, включая рыбаков и инспекторов рыбнадзора, по поводу морских млекопитающих, замеченных вблизи от населённых пунктов и промышленных предприятий, расположенных на морском берегу. Вопросы задавались следующие: «Замечали ли вы белух поблизости от вашего дома или места работы? Если да, то когда они появляются и когда исчезают?» Многие ответы на последний вопрос были очень обобщёнными, например, «когда вскрылся лёд» или «вслед за рыбой пришли», и т.д. Мы также просили респондентов ответить, когда и в каких количествах рыба подходит к берегу. Всего было опрошено более 150 респондентов в 28 населённых пунктах. Более 100 из них проживали в 19 населённых пунктах западного региона.

 

Другие источники информации. Ранее опубликованная информация, в подготовке которой участвовали авторы данного доклада, получена из анализов генетического материала, данных со спутника и фотоидентификации и включена в доклад для расширения сведений о распространении белухи. Для фотоидентификации использовались камеры Nikon D90 и D300 с объективами Nikkor 28–300mm f/3.5–5.6 VR и Nikkor 70–200 mm f/2.8G AF-S VR IF-ED. Для анализа снимков использовалось программное обеспечение IrfanView 4.37.

 

Картографирование и анализ распространения белухи. Данные береговых и судовых наблюдений и аэросъёмки переводились в формат, совместимый с программным обеспечением GIS. Для наглядного отображения моделей распространения белухи использовалось программное обеспечение Adobe Illustrator CS 3 и Adobe Photoshop CS 3 PC с векторной картой Natural Earth, доступной как картографическая база в открытых источниках.

 

Результаты

Шелиховский район

Гижигинская губа – Как показали респонденты, проживающие поблизости от Наяханской губы, белухи появляются в прибрежных водах в мае, во время нереста сельди, когда морской лёд отступает от берега.

 

Крупное скопление, из нескольких десятков особей, наблюдалось в северной части губы, в то время как вдоль восточного берега были замечены только единичные особи или группы из двух-трёх белух.

 

В конце мая или первой половине июня корюшка сбивается в косяки на 10–14 дней. В это время белухи собираются в бухте Авекова, где они снова появляются в июле-августе, во время хода горбуши и кеты.

 

Максимальное скопление белух в Гижигинской губе, зафиксированное аэросъёмками в 2009 и 2010 годах, достигало 250–300 особей. В августе, так же как и в бухтах Шантарского района, они собираются в устье рек Гижиги и Авекова. В середине августа во время одного из полётов с целью аэросъёмки на восточном побережье Гижигинской губы скалистого берега было замечено плотное скопление примерно 120 белух. Ещё одна группа, примерно из 20 особей, была замечена дальше к северу, также близко к восточному побережью Гижигинской губы.

 

Пенжинская губа – Согласно респондентам из посёлка Манилы на реке Пенжина, впадающей в Пенжинскую губу, белухи появляются там дважды в год – в конце мая или начале июня во время хода корюшки, а также во второй декаде июля и в августе во время хода лосося. Белухи часто заплывают из устья вверх по реке Пенжина до Манил, а иногда и даже выше по реке. В Пенжинской губе отмечены исключительно высокие приливы, особенно в устьях рек, где волны достигают 12 м. Как заметили наши респонденты, животным приходится приспосабливаться к быстрым сменам уровня воды и приливным течениям.

 

Перемещаясь вдоль берега, белухи загоняют рыбу в прибрежные воды у многочисленных мысов, где достаточно высокий для них уровень воды сохраняется и во время отлива. Во время прилива белухи следуют в поисках добычи по рекам близ мысов. Как утверждают наши респонденты, иногда во время отлива белухи садятся на грязевые мели, и от низкой воды у них сохнет кожа. Однако они спокойно ждут следующего прилива, чтобы снова уплыть.

 

Летом жители Манил часто видят группы по 15–20 белух. Как правило, в Пенжинской губе они не сбиваются в крупные стада, а довольно равномерно распределяются малыми группами близ устья р. Пенжины.

 

В конце июня и начале июля 2010 года береговые и судовые наблюдения обнаружили в устье Пенжины отдельных особей и группки численностью до трёх белух. Однажды в реке возле Манил была замечена группа примерно из 10 разновозрастных особей, которая появилась с началом прилива и ушла, как только он сменился отливом.

 

Мы наблюдали поведение отдыхающих и кормящихся белух. Аэросъёмка во второй половине августа обнаружила до 250 особей в устьях рек Пенжины и Таловки. Белухи были также замечены вдоль всего побережья залива. До 40 особей с несколькими детёнышами были замечены на восточном побережье, а на западном – более 120. Самое крупное скопление – около 60 особей – появилось в центральной части залива возле полуострова Елистратова. По нашим наблюдениям и информации от местных жителей, на северо-западе залива, в устье реки Парень, существует небольшая, но устойчивая стая: аэросъёмка показала до 20 особей. Расселение белух в Пенжинской губе несколько отличается от того, что мы видим в Шантарском районе и Гижигинской губе. Белухи были там замечены не только в устьях рек, но и вдоль всего побережья залива.

 

Район Западной Камчатки

По свидетельствам наших респондентов, белухи появляются у западного побережья Камчатки дважды, сначала во второй половине мая или в начале июня – с ходом корюшки, а затем с середины лета до начала или даже конца октября с нерестом различных пород лососевых. Аэросъёмки в устье рек Хайрюзова и Белоголовой обнаружили самое крупное стадо белух – до 250–300 особей. Меньшие группы были обнаружены в устье рек Морошечной (до 90 белух), Тигил (до 115) и Воямполка (до 140). В устьях всех других рек к северо-востоку вдоль побережья от реки Хайрюзова до реки Паланы белухи наблюдаются лишь в относительно меньшем количестве. Между устьями рек мы изредка видели одиночных животных или небольшие стаи. Обычно они следовали вдоль берега возле линии прибоя.

 

Судовые и береговые наблюдения проводились в устье рек Хайрюзова, Белоголовой и Морошечной с июля по сентябрь в 2010–2012 годах (Табл. 1). Численность белух в устье Морошечной в период наблюдений заметно колебалась – с 11 до 111, тогда как в устье рек Хайрюзова и Белоголовой и вдоль прилежащего берега она была довольно устойчивой (250–300 особей).

 

По свидетельствам рыбаков и других местных жителей, южнее Морошечной белухи встречаются редко и нерегулярно. Во время исследовательских полётов в первую неделю сентября 2009 года мы видели белух возле устья почти всех местных рек (Рис. 3), тогда как в августе 2010 года в этой части камчатского побережья появилось только несколько особей.

 

В 2009 году у реки Сопочной было замечено 29 белух, у реки Ичи – 1, у реки Облуковины – 6, Колпакова – 8, Большая Воровская – 17, Кихчик – 35 и реки Большой – около 50 особей. К северу от Морошечной было обнаружено почти в три раза больше белух, чем к югу от неё.

 

На восточном побережье Камчатки от бухты Авачинской до мыса Лопатка группа аэросъёмки в 2009 году, как и другие исследователи и местные жители, белух не обнаружила.

 

Фотоидентификация подтвердила перемещение некоторых особей между устьями рек – в поддержку гипотезы о том, что, концентрируясь в устьях рек западной Камчатки, белухи могут в течение лета мигрировать вдоль побережья – предположительно в зависимости от наличия корма.

 

Схожая информация была получена в результате спутникового наблюдения в устье реки Хайрюзова (в 2011 году было установлено три передатчика) и Морошечной (в 2011 году установлен один передатчик). При сравнении этих данных с интенсивностью хода рыбы (на основе опросов), выяснилось, что белухи, судя по всему, откочёвывают к другому устью только в случае нехватки корма.

 

В конце августа 2010 года они массами покидали устья рек Хайрюзова и Белоголовой после хода горбуши и перемещались к северу, к реке Ковран, где этот ход только начинался. По сведениям жителей поселка Усть-Хайрюзово, в сентябре 2011 года белухи оставили свои излюбленные места в устьях рек Хайрюзова и Белоголовой из-за недостатка рыбы, однако позже в том же году они вернулись. В октябре и начале ноября 2010–2011 гг. с помощью спутника удалось отследить медленное продвижение белух на север к устью реки Лесная (в 2010 году) или в южную часть Пенжинской губы (в 2011 году).

 

Сахалино-Амурский район

По свидетельствам наших респондентов, белухи появляются в Сахалинском заливе и в устье Амура, как только они очищаются ото льда – обычно в середине или второй половине мая или даже в начале июня (в зависимости от ледовой обстановки) «вместе с рыбой разных пород» (как правило, это сельдь или корюшка).

 

Белухи приходят с севера (из окрестностей Рыбновска в северной части Сахалина) и с юга, со стороны Татарского пролива. Они покидают регион, если там нет рыбы. Как сообщают рыбаки, белухи остаются на месте в течение нескольких дней, «блокируя» канал у самой южной оконечности банки Зотова, и потом уходят в устье Амура вслед за рыбой. После окончания хода рыбы они уходят на север перед возвращением в бухту со следующим рыбным ходом. В мае группы из «нескольких десятков» особей охотятся на сельдь, заходя далеко на юг, до самого посёлка Де-Кастри.

 

По нашим наблюдениям, основное летнее скопление белух находится на границе Сахалинского залива и устья Амура, между островом Байдукова и банкой Зотова.

Здесь, в самом узком месте залива, идущий на нерест лосось оказывается как бы взаперти, чем белухи и пользуются с июля по сентябрь. По данным аэросъёмки, в начале августа здесь собирается более 1000 белух. Южнее самого крупного стада удалось обнаружить две значительно меньшие и менее плотные (до 100–200 особей) группы. Они растягиваются вдоль судоходных каналов по восточному и западному побережьям устья Амура, достигая нижнего течения реки. В начале сентября отдельные белухи были замечены к югу от устья, возле мыса Пронге.

 

Скопления белух регулярно замечались у входа в залив Байкал на северо-западном побережье острова Сахалин во время хода лосося. Аэросъёмки за 2009–2010 гг. запечатлели в этом районе от 30 до 90 особей.

 

В северной части Сахалинского залива мы не заметили ни одной белухи. По спутниковым данным, летом они не заходят в его глубоководные части. Рыбаки сообщают, что белухи покидают Сахалино-Амурский район после окончания хода кеты в сентябре или октябре. Эта информация нашла подтверждение и в данных со спутника. Иногда одиночные особи уходят из Сахалинского залива на запад, в близлежащие заливы Шантарского района (заливы Николая и Ульбанский), чтобы там провести осень, а затем присоединиться к другим особям, движущимся прямо на северо-восток на зимовку в открытом море.

 

Зимняя миграция началась вместе с ледоставом, перед которым помеченные белухи паслись на мелководье в бухтах и прибрежных водах.

 

Шантарский район

Залив Николая – По свидетельствам наших респондентов, белухи появляются в заливе во второй половине мая или в начале июня, к нересту мойвы, сельди и корюшки. Во второй половине июня к ходу лосося они возвращаются в устье реки Усальгин.

 

По нашим наблюдениям, одиночные особи (до 10–15) встречаются в заливе с конца июня до середины июля. Во второй половине июля, с началом хода кеты и горбуши, их численность возрастает до 50. Покидая устье реки Усальгин (их основное место пребывания) в южной части залива (Рис. 5), они рассеиваются по региону поодиночке или небольшими стаями. Во время прилива они поднимаются на три-четыре километра вверх по реке и до начала отлива возвращаются в бухту.

 

Аэросъёмки, проводившиеся в первой половине августа 2009 и 2010 гг, зафиксировали в заливе Николая 37 и 54 белухи соответственно, тогда как в начале сентября 2009 года было замечено только шесть белух. Во второй половине августа 2012 года в заливе встречались только одиночные особи. Как упомянуто в разделе о Сахалино-Амурском районе, по спутниковым данным, в конце августа – начале сентября отдельные белухи уходят из Сахалинского залива в залив Николая и некоторые помеченные особи остаются там до конца осени и до ледостава. Некоторые особи перемещаются и западнее, до Ульбанского залива. Две белухи, помеченные годом раньше в Сахалинском заливе, на следующее лето были сфотографированы в заливе Николая. Из этого следует, что существует какое-то общение и обмен между группами, проводящими лето в этих краях. Не совсем ясно, однако, перемещаются ли они между обеими заливами в течение одного сезона или проводят всё лето в одной и той же бухте, а на следующее лето перемещаются в другую.

 

Ульбанский залив – По сведениям наших респондентов, небольшое количество белух появляется в заливе в мае, сразу же после ледолома, хотя вход в залив остаётся густо загромождённым льдом до середины июля. Большое количество белух перемещается в заливе в южном направлении в третьей-четвёртой неделе июля, рассеиваясь в 10-километровой полосе между устьями рек Ульбан и Сыран. Группы из 10–30 животных также замечались вдоль западного побережья Ульбанского залива и южного берега залива Константина.

 

По данным августовской аэросъёмки, устья рек Ульбан и Сыран занимало стадо примерно 1200 белух, состоящее из нескольких групп по 100–300 белух в каждой.

 

С корабля и берега велись наблюдения за поведением животных, собравшихся в Ульбанском заливе, во время кочевья, кормления, отдыха и общения. Чаще всего удавалось увидеть сцены кормления и передвижения по устью с одной площади питания на другую или в связи с приливом и отливом. В двух случаях наблюдалось специфическое поведение в связи с появлением хищников-касаток, когда белухи быстро двигались в прибое, стараясь держаться как можно ближе к берегу.

 

По возрастному составу скопление белух в Ульбанском заливе (на основе окраски кожного покрова) идентично крупным летним скоплениям из других бухт Шантарского района и вдоль полуострова Камчатка. Взрослые особи, белого цвета, составляют 60–80% скопления, а детёныши в возрасте до года – около 10%. Правда, в некоторых стадах возрастная структура может быть совсем иной: речь идёт о группах самок с детёнышами.

 

Тугурский залив – В июне и первой половине июля береговые наблюдения не показали в устье реки Тугур значительного количества китов – не более 20 особей. Увеличение их числа начинается в последних числах июля и в начале августа. Аэросъёмка в августе 2010 года показала наличие в этом районе до 750 особей. Сходными были и наблюдения с борта судна в начале августа 2013 года Тогда, на пике лососёвого хода, устье реки «блокировали» около 500 белух, как бы выстроившихся в шеренгу. Они собирались так в основном во время прилива, так как при отливе обнажается несколько тысяч метров берега.

 

Через несколько дней после пика лососёвого хода численность белух снижается до нескольких десятков. Их присутствие фиксировалось до конца сентября, когда мы окончили свои наблюдения, хотя наши респонденты утверждают, что киты остаются в восточном «кармане» залива, близ Тугурского перешейка, до середины октября. Небольшие группы (до 20 особей) часто наблюдаются в бухте Мамга, в 70 километрах от устья Тугура. Аэросъёмки 2009–2010 гг. показали присутствие отдельных особей на всём протяжении западного берега залива. Предположительно, киты предпочитают его западную часть, так как на восточном побережье отсутствуют реки, удобные для нереста.

 

Как и в других заливах и районах, в крупных концентрациях китов в Тугурском заливе на всём протяжении наблюдений были представлены все возрастные группы, в частности небольшие группы взрослых особей.

 

Удская губа – Как сообщают респонденты из посёлка Чумикан на реке Уда, весной белухи входят в речные устья, как только отступит морской лёд. Так, например, в 2014 году, когда ледолом на море наступил необыкновенно рано, киты были в первый раз замечены у посёлка в конце апреля. Мы полагаем, что они заходят в губу вдоль её западного берега, так как именно эта часть Удской губы первая очищается ото льда. В другие годы киты появляются в начале или середине июня. Белухи всегда приходят в Удскую губу перед началом хода корюшки. По данным наших наблюдений и опросов, численность белух достигает наивысшей точки в середине или конце июля, оставаясь на этом уровне с незначительными отклонениями до начала или середины сентября. Осенью их численность в районе Чумикана постепенно снижается. По данным береговых наблюдений, до 100–120 белух остаются там до середины ноября, когда появляется ледяная шуга.

 

Аэросъёмка первой декады августа 2009 года показала скопления белух в двух районах: 850 особей в устье Уды в районе Чумикана и 100 в устье реки Тором. В тот же период в 2010 году все белухи (около 1200 особей) собирались в устье Уды.

 

По всей видимости, наблюдаемое скопление является крупным основным (репродуктивным) стадом (Рис. 6). Детёныши составляют 30–40% групп, собравшихся у берега. Во второй половине июля появляется обильное потомство. Повторная идентификация сфотографированных особей с рубцами от биопсий подтверждает постоянство состава таких прибрежных групп. На передвижение китов в устьях рек Удской губы оказывают влияние приливы, как и в близлежащих бухтах Шантарского района. В частности, исключительно низкие отливы обнажают значительную часть берега в устьях рек, делая несколько километров территории недоступными для китов.

 

Таким образом, по свидетельству наших респондентов, небольшое количество белух появляется в Шантарском районе, как только начинает трескаться ледяной припай. Очевидно, животные способны преодолевать огромные льдины, загромождающие вход в некоторые заливы, например Ульбанский залив и залив Николая. Раннее появление белух совпадает с началом хода сельди, корюшки и мойвы.

 

К середине лета белухи собираются в устьях крупных рек или недалеко от них. Наибольшие скопления животных (более 1000) отмечались в Ульбанском заливе и Удской губе, а наименьшие в заливе Николая.

 

Миграционные маршруты в речных устьях зависят от уровня приливов, амплитуда которых для данного региона составляет от 3,5 до 7,8 м.

 

Социальный состав скоплений очень разнообразен и, по всей вероятности, зависит от распределения кормовых угодий. Группы в несколько сотен особей состояли из подгрупп от трёх до 30 особей, живущих в тесном соседстве. Близ побережья вне речных устьев также наблюдались небольшие изолированные группы из нескольких животных.

 

Северо-западный район

По всей видимости, постоянных летних скоплений белух в настоящее время на территории где-либо вдоль северо-западного побережья Охотского моря от Удской губы до залива Шелихова не существует. Аэросъёмка 2009 года зафиксировала только отдельных особей или небольшие группы, передвигающиеся вдоль побережья. Белухи были замечены в двух местностях: в устье реки Иня на административной границе Хабаровского края с Магаданской областью (одна взрослая особь с детёнышем) и в западной части Тауйской губы (две группы – девять взрослых особей с двумя детёнышами и одна взрослая особь с детёнышем).

 

В конце мая – начале июня 2008 года, когда ещё сохранялся прибрежный лёд, в Тауйскую губу вошло до 1500 белух, которые рассеялись по всей территории, а вскоре ушли на восток. В поведенческом плане отмечалось, что в этой период они почти не искали корма. В конце июня того же года в районе посёлка Ола за шесть-восемь километров от речного устья появилась группа из 100–150 белух, искавших корм на дне – вероятно, камбалу.

 

По свидетельству наших респондентов из Тукчи, Аянаи, Охотска, белухи приближаются к северо-западному побережью весной, как только вскроется береговой лёд, с возвращением нереста сельди и корюшки. Например, 30 апреля 2014 года в бухте Аян были замечены 12 белух.

 

26–27 мая 2011 года группа ихтиологической аэросъёмки заметила 270–300 белух в стаях по 10–30 особей в районе нереста сельди недалеко от Охотска.

 

Выводы

По нашим данным, летнее распространение белухи по побережью Охотского моря не является равномерным. Животные, как правило, скапливаются в устьях рек и в прилежащих заливах, расположенных в нескольких районах. К ним относятся Сахалинский залив (и устье реки Амур), материковые бухты и заливы Шантарского района, некоторые районы бухты Шелихова и северо-западное побережье Камчатки. На северо-западном побережье Охотского моря между Шантарским и Шелиховским районами, в Татарском проливе к югу от Де-Кастри, вблизи от восточного побережья Сахалина и вдоль камчатского побережья южнее реки Морошечной белухи были замечены крайне редко. Как и отмечалось в проводимых в ХХ веке исследованиях, мы также не наблюдали белух в летний сезон у восточного побережья Камчатки и Сахалина и в северной части Японского моря, хотя они встречались у побережья материковой части Приморья и у берегов островов Хоккайдо и даже Хонсю. Как правило, это были одиночные особи, встреченные в межсезонье в активный миграционный период.

 

Численность белух, обнаруженных в каждом районе, изменилась со времён коммерческого промысла китов и научных исследований, проводимых в ХХ веке.

 

При сравнении Шантарского и Сахалино-Амурского районов, мы обнаружили, что численность белух в каждом из них в начале и середине 1980-х гг. соотносилась как 1:4, в конце 1880-х и в 1990-е – 1:2, а в 2011 году – как 2:1. В.Л.Владимиров (1994, 1995) объясняет изменение соотношения в конце ХХ века сокращением численности белух в Сахалино-Амурском районе.

 

В Шантарском районе современные данные по каждой бухте также отличаются от полученных 30–50 лет назад. Так, например, численность белух в Тугурском заливе превышала данные по Ульбанскому заливу, в то время как по новейшим наблюдениям, их численность в Ульбанском превышает показатели по Тугурскому заливу в три раза. Хотя визуальные наблюдения подтверждают гипотезу о сезонном расселении, тем не менее нельзя исключать и вариант миграции китов из бухты в бухту в Шантарском районе, поскольку известны факты перемещения белух восточной части района – речь идёт о перемещении фотоидентифицированных и снабжённых спутниковыми маячками особей. Генетический анализ показывает статистически значимые различия по материнской линии между белухами различных заливов, за исключением заливов Сахалинского и Николая. Хотя летние скопления белух обнаруживают на генетическом уровне ярко выраженную филопатрию, тем не менее миграции между заливами и смешения таких скоплений по количеству являются мало вероятными. Мы допускаем наличие определённых обменов в летние месяцы между Сахалинским заливом и заливом Николая. Однако во время хода кеты и горбуши, когда производится большинство генетических замеров, киты в большинстве стад ведут себя как «убеждённые домоседы». К осени белухи становятся более мобильными. Нам известно, что отдельные особи начинают путешествовать из бухты в бухту и что численность животных в местах летней концентрации постепенно снижается. Неизвестно, возможны ли осенние миграции целых скоплений. Вполне вероятно, что эти скопления разбиваются на небольшие группы и некоторые из них остаются на своих летних участках до начала зимней миграции.

 

Согласно исследовательским работам конца ХХ века, больше всего белух, обнаруженных в северо-восточной части Охотского моря, находилось в Шелиховском районе, с высокой концентрацией в Пенжинской и Гижигинской губе, тогда как у западного побережья Камчатки наблюдались только небольшие группы и отдельные особи.

 

Согласно нашим наблюдениям, численность белух у западного побережья Камчатки и в Шелиховском районе примерно одинакова.

 

Особи с маячками с побережья Камчатки были замечены во время миграции в Шелиховский район после окончания летнего сезона. Это даёт основания предположить наличие миграционных перемещений между этими двумя районами. Сравнительный генетический анализ образцов, взятых с западного побережья Камчатки и из Сахалино-Амурского и Шантарского районов, наводит на мысль о том, что они представляют собой различные популяции. В настоящее время больше не существует летних скоплений вдоль северо-западного и северного побережья Охотского моря, тогда как до 1930-х гг. в Тауйской губе регулярно наблюдалось по несколько сот белух. В 1929 году в этом заливе начался китобойный промысел. В том же году было отловлено 388 белух, а в 1930 года ещё 147. Неизвестно, была ли популяция белух Тауйской губы истреблена или киты сами покинули эту местность. Гаплотипы, характерные для северо-восточной популяции, представлены и у белух, собирающихся в Удской губе. Возможно, что популяция Тауйской губы покинула свои летние угодья и смешалась с Удской популяцией. Интенсивный китобойный промысел в Сахалино-Амурском регионе и Тугурской, Удской и Гижигинской губах, длившийся дольше, чем в Тауйской губе, не смог уничтожить соответственные летние скопления китов, что наводит на мысль о решающей роли этих районов местности как места размножения и кормовой площадки, аналогичной описанной ниже модели распространения белух в заливе Кука.

 

Расселение и поведение белух в Охотском море в летний сезон типично для морей приполярной зоны и средней полосы. Так, например, белухи в устье реки Анадырь, впадающей в Берингово море, образуют сходные летние скопления. Эти белухи также приближаются к берегу с ледоломом поздней весной или в начале лета, также жируют на анадромной рыбе и покидают бухту в октябре вместе с ледоставом.

 

Сходная модель наблюдается и в заливе Нортон в восточной части Берингова моря. Белухи собираются там в устье реки Юкон с мая по ноябрь и таким же образом кормятся лососем. В Бристольском заливе на Аляске они проводят апрель-август в реках Квичак и Нушагак, куда они заходят, преследуя анадромную рыбу. Небольшая обособленная популяция белух залива Кука (Аляска) в настоящее время остаётся там круглый год, летом скапливаясь в речных устьях, где эти животные питаются анадромными корюшкой (Thaleichthys pacificus) и лососем, а также скрываются от касаток. Как и киты в некоторых районах Охотского моря, эта популяция была объектом интенсивной охоты, но, несмотря на это, не покинула дельты реки Суситна. Численность белух в данной местности оставалась довольно устойчивой, контрастируя с общим падением поголовья. Очевидно эта местность наиболее благоприятна для белух, даже несмотря на китобойный промысел, достигший здесь максимальной интенсивности. В приарктических и северных морях Атлантического океана наблюдается сходная модель расселения белух в летний сезон в заливе Святого Лаврентия, откуда они следуют вверх по течению в устье одноименной реки, когда отступают льды. Та же самая картина наблюдается и в западной части Гудзонова залива, где белухи собираются для охоты на лосося в устьях рек Черчилл, Нельсон и Сил.

 

Модели расселения и поведения белух в арктических морях значительно различаются. Эстуарные и прибрежные воды оказывают там гораздо меньшее влияние на летнее расселение белухи. Входя в залив, устье реки или прибрежные воды, эти киты организуют только небольшие, быстро распадающиеся стаи, не образуя устойчивых скоплений, тяготеющих к определённой местности. Они часто предпринимают более дальние путешествия, кочуя на тысячи километров с летних угодий к местам зимовки. Это характерно для таких мест, как, например, Обская губа, Енисейский залив, устье Лены, лагуна Касегалюк, залив Коцебу, устье реки Маккензи и остров Сомерсет. В этих регионах не бывает большого хода анадромной рыбы, поскольку ледовый покров здесь держится даже дольше, чем в приполярных и полярных морях. Однако потепление в высоких широтах уже приносит увеличение поголовья лососевых в местах, находящихся гораздо севернее, чем когда-либо отмечалось ранее. Было бы интересно проследить, какое влияние эти перемены могут оказать на поведение этих северных популяций белухи, когда с исчезновением морского льда анадромная рыба становится частью их рациона.

 

Литература

• Arseniev V.A. 1939. [Distribution and migrations of belugas in the Far East] // Izvestiya TINRO. Vol.15 (monograph). 109 p. [in Russian]
• Berzin A.A. & Yakovlev A.V. 1978. [The numbers and population structure of the main whale species used commercially worldwide] // Zoologicheskii Zhurnal. Vol.57. No.12. P.1771-1785 [in Russian].
• Berzin A.A., Vladimirov V.L. & Doroshenko N.V. 1988 [The results of the aerial surveys for studying the distribution and numbers of whales in the coastal waters of the Sea of Okhotsk in 1986-1987] // [Studies of marine mammals of the northern part of the Pacific in 1986/87]. Moscow: VNIRO. P.28-24 [in Russian].
• Berzin A.A. Vladimirov V.L. & Doroshenko N.V. 1990 [The results of the aerial surveys for studying the distribution and numbers of polar, grey and beluga whales in the Sea of Okhotsk in 1985-1989] // Izvestiya TINRO. Vol.112. P.51-60 [in Russian].
• Berzin A.A. & Vladimirov V.L. 1989. [The current distribution and numbers of whales in the Sea of Okhotsk] // Biologiya morya. No.2. P.19-23 [in Russian].
• Chereshnev I.A., Volobuev V.V., Khovanskiy I.E. & Shestakov A.V. 2001. [Coastal fish of the northern part of the Sea of Okhotsk]. Vladivostok: Dalnauka. 196 p. [in Russian]
• COSEWIC assessment and update status report on the beluga whale Delphinapterus leucas in Canada. 2004. Committee on the Status of Endangered Wildlife in Canada. Ottawa. IX + 70 p.
• Dunmall K.M., Reist J.D., Carmack E.C., Babaluk J.A., Heide-Jørgensen M.P. & Docker M.F. 2013. Pacific Salmon in the Arctic: Harbingers of Change // Mueter F.J., Dickson D.M.S., Huntington H.P., Irvine J.R., Logerwell E.A., MacLean S.A., Quakenbush L.T. & Rosa C. (eds.), Responses of Arctic Marine Ecosystems to Climate Change. Alaska Sea Grant, University of Alaska Fairbanks. P.141–160.
• Fedoseev G.A. 1986. [Seasonal changes in the distribution and environmental differentiation of beluga whales in the northern Pacific and eastern Arctic] // [Studying, protection and sustainable use of marine mammals: Thesis reports of the 9th All-Union Conference on studying, protection and sustainable use of marine mammals (Arkhangelsk, Sept 9-11, 1986)]. Arkhangelsk: Rotaprint Oblstat. P.406-408 [in Russian].
• Frost K.J., Lowry L.F. & Carroll G. 1993. Beluga whale and spotted seal use of a coastal lagoon system in the northeastern Chukchi Sea // Arctic. No.46. P.8-16.
• Glazov D.M., Chernook V.I., Zharikov K.A., Nazarenko E.A., Mukhametov L.M. & Boltunov A.N. 2008. Aerial surveys of white whales (Delphinapterus leucas) in July in the White Sea (2005-2007), distribution and abundance // Marine mammals of the Holarctic. Collection of studies presented at the 5th International Conference. Odessa: MMC. P.194-198.
• Glazov D.M. Chernook V.I., Shpak O.V., Solovyev B.A., Nazarenko E.A., Vasilev A.N., Chelintsev N.G., Kuznetsova D.M., Mukhametov L.M. & Rozhnov V.V. 2012. The results of beluga whale (Delphinapterus leucas) aerial surveys in the Okhotsk Sea in 2009 and 2010 // Marine mammals of the Holarctic: Collection of studies presented at the 7th International Conference. Suzdal: MMC. P.167-172.
• Goetz K.T., Rugh D.J., Read A.J. & Hobbs R.C. 2007. Habitat use in a marine ecosystem: Beluga whales Delphinapterus leucas in Cook Inlet, Alaska // Marine Ecology Progress Series. Vol.330. P.247-256.
• Goetz K.T., Montgomery R.A., Ver Hoef J.M., Hobbs R.C. & Johnson D.S. 2012. Identifying essential summer habitat of the endangered beluga whale Delphinapterus leucas in Cook Inlet, Alaska // Endangered Species Research. Vol.16. P.135-147.
• Govorkov I.V. 1930. [Commercial hunting of beluga whales in Tauyi in the 1929 season] // Rybnoe Khozyaystvo Dalnego Vostoka. No.2. P.17-22 [in Russian].
• Govorkov I.V. 1931. [Commercial hunting of beluga whales in Tauyi in the 1930 season] // Rybnoe khozyaystvo Dalnego Vostoka. No.1-2. P.60-63 [in Russian].
• Hobbs R.C., Laidre K.L., Vos D.J., Mahoney B.A. & Eagleton M. 2005. Movements and Area Use of Belugas, Delphinapterus leucas, in a Subarctic Alaskan Estuary // Arctic. Vol.58. No.4. P.331-340.
• Kingsley M.C.S. 1999. Population indices and estimates for the belugas of the St. Lawrence estuary. Canadian Technical Report Fisheries & Aquatic Science 2266. Regional Science Branch Department of Fisheries and Oceans Maurice Lamontagne Institute. Mont-Joli. VII + 27 p.
• Kleinenberg S.E., Yablokov A.V., Belkovich V.M. & Tarasevich M.N. 1964. [Beluga. Monographic study of a species]. Moscow: Nauka. 455 p. [in Russian]
• Laidre K.K., Stirling I., Lowry L.F., Wiig O., Heide-Jorgensen M.P. & Ferguson S.H. 2008. Quantifying the sensitivity of arctic marine mammals to climate-induced habitat change // Ecological Applications. Vol.18. Supplement: Arctic Marine Mammals. P.S97-S125.
• Litovka D.I., Hobbs R.S., Laidre C.L., O'Corry-Crow G.M., Orr J.R., Richard P.R., Sewdam R.S. & Kochnev A.A. 2002. [Telemetric studies of beluga whales (Delphinapterus leucas) in the Anadyr Gulf (Chukotka)] // Belkovich V.M. (ed.). [Marine mammals of Holarctic]. Moscow: SMM. P.161-163 [in Russian].
• Lowry L.F., Frost K.J. & Seaman G.A. 1986. Investigation of belukha whales in coastal waters of western and Northern Alaska // NOAA, OCSEAP. Vol.56. P.359-391.
• Lowry L.F., Frost K.J., Zerbini A., De Master D. & Reeves R.R. 2008. Trend in aerial counts of beluga or white whales (Delphinapterus leucas) in Bristol Bay, Alaska, 1993-2005 // Journal of Cetacean Research and Management. Vol.10. No.3. P.201-207.
• Melnikov V.V. & Seryodkin I.V. 2014. [Sightings of beluga whales (Delphinapterus leucas) in the Sea of Japan] // [Reports of International Applied Science: Habitats, migrations and other movements of animals]. Vladivostok. P.196-198 [in Russian].
• Melnikov V.V. 2001. [Beluga whales of the Sea of Okhotsk] // [Research work on marine mammals in the North Pacific in 1991-2000]. Moscow: VNIRO. P.51-58 [in Russian].
• Meschersky I.G., Shpak O.V., Glazov D.M., Litovka D.I., Borisova E.A., Yazykova M.G.& Rozhnov V.V. 2012. Beluga whale (Delphinapterus leucas) in Far Eastern seas: mtDNA lines assortment and distribution // Marine mammals of the Holarctic: Collection of studies presented at the 7th International Conference. Suzdal: MMC. P.90-95.
• Meschersky I.G., Shpak O.V., Litovka D.I., Glazov D.M., Borisova E.A. & Rozhnov V.V. 2013. A genetic analysis of the beluga whale Delphinapterus leucas (Cetacea: Monodontidae) from summer aggregations in the Russian Far East // Russian Journal of Marine Biology. Vol.39. No.2. P.125-135.
• Norton P. & Harwood L.A. 1986. Distribution, abundance and behavior of white whale in Mackenzie estuary. Environmental Studies Revolving Funds. Rep.36. Ottawa. 73 p.
• R Development Core Team 2008. R: A language and environment for statistical computing. R Foundation for Statistical Computing, Vienna, Austria.
• Richard P.R., Heide-Jorgensen M.P., Orr J.R., Dietz R. & Smith T.G. 2001a. Summer and autumn movements and habitat use by belugas in the Canadian High Arctic and adjacent areas // Arctic. Vol.54. No.3. P.207-222.
• Richard P.R., Martin A.R. & Orr J.R. 2001b. Summer and Autumn Movements of Belugas of the Bastern Beaufort Sea Stock // Arctic. Vol.54. No.3. P.223-236.
• Rugh D.J., Shelden K.E.W. & Hobbs R.C. 2010. Range contraction in a beluga whale population // Endangered Species Research. Vol.12. P.69-75.
• Sato H. & Ichimura M. 2011. The Sighting Record of Beluga (White Whale) Delphinapterus leucas in Shiretoko-Nemuro Strait Water, Eastern Hokkaido, Japan // Bulletin of the Shiretoko Museum. No.32. P.45-52.
• Sergeant D.E. 1973. Biology of white whales (Delphinapterus leucas) in western Hudson Bay // Journal of the Fisheries Research Board of Canada. Vol.30. P.1065-1090.
• Sergeant D.E. & Brodie P.F. 1969. Body size in white whales, Delphinapterus leucas // Journal of the fisheries research board of Canada. Vol.26. No.10. P.2561-2580.
• Shelden K.E.W., Rugh D.J., Mahoney B.A. & Dahlheim M.E. 2003. Killer whale predation on belugas in Cook Inlet, Alaska: Implications for a depleted population // Marine Mammal Science. Vol.19. No.3. P.529-544.
• Shpak O.V. & Glazov D.M. 2013. [Sustainable commercial use of beluga whales (Delphinapterus leucas) in the northern Sea of Okhotsk and western Kamchatka zones] // Rybnoe Khozyaistvo. Vol.6. P.54-61 [in Russian].
• Shpak O.V., Glazov D.M., Kuznetsova D.M., Mukhametov L.M. & Rozhnov V.V. 2012. Migratory activity of the Okhotsk Sea belugas Delphinapterus leucas in winter-spring period // Marine mammals of the Holarctic: Collection of studies presented at the 7th International Conference. Suzdal: MMC. P.390-395.
• Shpak O.V., Andrews R.D., Glazov D.M., Litovka D.I., Hobbs R.C. & Mukhametov L.M. 2010. Seasonal migrations of Sea of Okhotsk beluga whales (Delphinapterus leucas) of the Sakhalin-Amur summer aggregation // Russian Journal of Marine Biology. Vol.36. No.1. P.56-62.
• Shulezhko T.S., Solovyev B.A., Gorin S.L., Tarasyan K.K., Kazansky F.V., Glazov D.M. & Rozhnov V.V. 2013. [Preliminary results of the studies of the summer aggregation of beluga whales (Delphinapterus leucas) in the Estuaries of the Khairyuzova, Belogolovaya and Moroshechnaya Rivers (western Kamchatka)] // [The studies of aquatic biological resources of Kamchatka and the north-western part of the Pacific]. No.28. P.71-83 [in Russian].
• Smith T.G. & Martin A.R. 1994. Distribution and movements of belugas, Delphinapterus leucas, in the Canadian High Arctic // Canadian Journal of Fisheries and Aquatic Sciences. No.51. P.1653-1663.
• Solovyev B.A., Platonov N.G., Glazov D.M., Shpak O.V. & Rozhnov V.V. 2011. Distribution of beluga whales (Delphinapterus leucas) in the Russian Arctic seas according to the results of expedition aboard RV Mikhail Somov, September-November 2010 // Biology Bulletin. Vol.39. No.7. P.1398-1402.
• Tarasyan K.K., Shulezhko T.S., Udovik D.A., Russkova O.V., Glazov D.M. & Rozhnov V.V. 2013. [Using the photo ID method for studying summer aggregations of beluga whales (Delphinapterus leucas) in the estuaries of the rivers of Northern Kamchatka] // [The studies of aquatic biological resources of Kamchatka and the north-western part of the Pacific]. No.28. P.41-49 [in Russian].
• Udovik D.A., Solovyev B.A., Kuznetsova D.M., Shpak O.V., Platonov N.G., Glazov D.M. & Rozhnov V.V. 2012. Marine mammal observations in the Russian Arctic seas: results of Mikhail Somov research vessel expeditions 2010 and 2011 // Marine mammals of the Holarctic: Collection of studies presented at the 7th International Conference. Suzdal: MMC. P.306-311.
• Vladimirov V.L. 1994. [The current distribution and numbers of whales in the far eastern seas] // Biologiya Morya. Vol.20. No.1. P.3-13 [in Russian].
• Vladimirov V.L. 1995. [The distribution and numbers of beluga whales in the Sea of Okhotsk] // [Thesis reports of International Conference on Study and Preservation of Marine Mammals], Golitsino. P.30-31 [in Russian].
• Vladimirov V.L. 1985. [The distribution and numbers of beluga whales in the Sea of Okhotsk] // [Study and sustainable use of the biological resources of the far eastern and northern seas of the USSR and the prospects for developing technical capabilities for using commercially the biological resources of the open ocean: Thesis reports of All-Union Conference (Vladivostok, Apr. 15-17, 1985)]. Vladivostok: Dalryba. P.85-86 [in Russian].
• Yazykova M.G. Meschersky I.G., Shpak O.V., Glazov D.M., Litovka D.I., Borisova E.A.& Rozhnov V.V. 2010. Molecular genetic analysis of Sakhalin-Amur and Shantar beluga (Delphinapterus leucas) summer aggregation in the Sea of Okhotsk // Marine mammals of the Holarctic: Collection of studies presented at the 7th International Conference. Suzdal: MMC. P.408-413.