Начальник Постоянно действующей экспедиции РАН по изучению животных Красной книги Российской Федерации и других особо важных животных фауны России, заместитель директора ИПЭЭ РАН, член-корреспондент РАН, доктор биологических наук Вячеслав Рожнов рассказал о специфике работы учёных в экспедициях, изучающих белух, и научных достижениях в этой области.

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, об экспедиции, в которой находились учёные. Какое у неё конкретное название, конкретная цель?

В.Рожнов: Конкретное название – Постоянно действующая экспедиция РАН по изучению животных Красной книги Российской Федерации и других особо важных животных фауны России, а в экспедиции одна из программ – Программа изучения распространения и миграций белухи.

Конкретно учёные изучают белуху. Но параллельно тому, что мы изучаем – белуху, тигра или белого медведя, – мы всегда собираем материал и по другим видам, всё записываем, абсолютно всё, что видим. С точки зрения изучения белухи важно что? Не только изучить, где она распространена, как плавает, чем питается. Мы должны изучать и распределение рыбных запасов. А каких рыбных запасов? Чем питается белуха? Лососёвыми, например. Поскольку эту рыбу ловят, мы пытаемся узнать, как распределены запасы этой рыбы, когда она подходит в эстуарий, потому что в это же место приходит и белуха для того, чтобы её съесть.

Кроме того, нас интересует, к примеру, каким образом взаимодействует белуха с другими китообразными. А ведь в Охотском море и другие киты есть. А каким образом белуха взаимодействует с тюленями? Это и какие-то прямые взаимодействия могут быть. А самое главное – все они питаются рыбой, значит, какие-то конкурентные отношения. Мы должны эти конкурентные отношения знать и пытаться их выявить, что мы и делаем. Поэтому мы собираем материалы и о тюленях, и о других китах, которые там плавают.

Есть другая проблема, для нас очень интересная. Вы знаете, что произошло на Фукусиме, да? Поскольку белуха питается рыбой, а рыба питается всякими мелкими позвоночными и беспозвоночными, то существует пищевая цепочка. По пищевой цепочке передаётся та грязь, которая где-либо выливается в океан. Белуха – конечный потребитель в этой пищевой цепи и может быть индикатором состояния экосистемы. Для нас этот вопрос тоже очень важен и актуален. Поскольку арктические экосистемы сейчас испытывают огромное воздействие человека, то такие виды-индикаторы нам крайне необходимы, чтобы мы по их состоянию могли как-то прогнозировать, что будет с этой системой дальше.

Вопрос: А что стало с передатчиками, которыми были помечены животные? Они просто перестали работать, но остались на них?

В.Рожнов: Разная судьба у этих передатчиков. Передатчик так и остаётся на животном, если он укреплён достаточно хорошо. Но поскольку передатчик, который крепится на белухе, испытывает очень сильное сопротивление воды, то он со временем вырывается из кожи белухи. Мы встречали белух, у которых остались шрамики от передатчика в результате того, что он сорвался. Но белух с передатчиками мы не встречали пока. Если мы такую белуху встретили – очень хорошо, значит, это та белуха, которую мы метили. Этот передатчик не наносит белухе особого ущерба. Я уже как-то говорил о том, что при прикреплении передатчиков боли белуха не испытывает.

Вопрос: А необходимое для изучения оборудование все члены экспедиции берут из Москвы или что-то есть уже на месте?

В.Рожнов: Это оборудование, которое принадлежит экспедиции, но чтобы не возить его из Москвы до Владивостока или Камчатки, мы арендуем там какое-то помещение типа склада или дома, оставляем там лодки, сети, которыми ловим белух, оставляем ещё какое-то оборудование – то тяжёлое оборудование, которое туда-сюда не имеет смысла возить. Естественно, консервируем его на зиму, когда приезжаем, всё это расконсервируем и работаем дальше. Если нам необходимо использовать это же самое оборудование, которое хранится на Камчатке, например на Белом море, приходится перевозить. Мы, к сожалению, не столь богаты, чтобы для Охотского моря своё оборудование купить, для Белого – своё, для моря Лаптевых – своё и так далее. 

Вопрос: А что касается каких-нибудь сенсационных открытий относительно жизни белухи? Вы что-то такое в последнее время узнали? Или все исследования проходят в обычном режиме?

В.Рожнов: Все ждут от науки каких-то сенсаций, а в советское время, например, белуха была промысловым видом, а раз вид промысловый, значит промысловики должны знать о распределении, о распространении, численности и так далее. Летали самолёты, смотрели, сколько там белухи плавает, подсчитывали её количество. Потом белуха потеряла промысловое значение. Она очень востребована в дельфинариях, океанариумах, но в результате того, что она перестала быть промысловым видом, контроль был полностью потерян. Благодаря нашей экспедиции (мы тоже на самолётах летали, считали белух, разрабатывали специальные методы учёта) мы фактически восстановили наши знания о распределении белухи, её численности. Мы сейчас можем сказать, сколько примерно в Охотском море белухи, сколько в Белом море.

Что касается серьёзных открытий, считалось, что белуха, живущая в Белом море, выплывает через горло Белого моря, плавает в Баренцевом море, доплывает до Новой Земли – такие были представления. Мы пометили белух в Белом море – ни одна из них не покинула это море в течение года. Для нас это было удивительно. Это же свидетельство того, что это какая-то замкнутая группировка. Эти вещи интересны с точки зрения науки, да и с точки зрения практики на самом деле интересны. Почему? Потому что это говорит о внутрипопуляционной изменчивости этих белух, о замкнутости группировок и так далее. На основе этого можно планировать какие-то отловы для океанариумов или дельфинариев. Это одно.

Второе, что для нас было интересным. Мы сопоставили пути перемещения и начало перемещения белухи в Охотском море с теми океанологическими параметрами, которые собрали благодаря нашему сотрудничеству с французской фирмой, предоставляющей услуги по спутниковым маякам – системы «Аргос». Мы выяснили, что белуха начинает своё движение, когда меняется температурный режим воды. Становится понятен механизм возникновения этих миграций, что очень важно и для науки, и для практики.  Это позволяет прогнозировать численность белухи, места её нахождения и так далее. Эти сведения важные и для океанариумов.

Вопрос: Как вы думаете, белухам в океанариумах, дельфинариях очень сложно живётся? Им было бы гораздо лучше в природе?

В.Рожнов: Всем гораздо лучше жить в природе, даже человеку. Но жизнь такова, что, естественно, у человека есть какие-то потребности, в том числе и необходимость в каких-то зрелищных мероприятиях. Есть противники зоопарков, а я считаю, что зоопарки, если там дело поставлено хорошо, – необходимая вещь для воспитательного процесса, ведь именно там человек может увидеть животных, которых можно встретить в природе. Он должен знать, как с этими животными вести себя. Контакт с этими животными всегда воспитывает в человеке доброту, отзывчивость и так далее – то, что он должен реализовывать во взаимоотношениях с человеком. Как без кошки, без собаки или без хомячка вырастить ребёнка? Это же неправильно. Он должен свою любовь проявлять на чём-то, не только на папе с мамой, но и на каких-то объектах, о которых сам заботится. И роль океанариумов, дельфинариев в этом тоже, ведь не каждый человек может увидеть в море ту же самую белуху, а придя в океанариум, он узнает, что в этом море можно встретить такое замечательное существо, которое, как многие считают, по разуму нам близко. Это одна сторона вопроса. Если создать такие условия в океанариуме, чтобы белухе жилось максимально хорошо… Белухи и дельфины с большим удовольствием контактируют с человеком. Более того, оказалось, что белухи способствуют излечению многих заболеваний у человека, особенно у детей. Есть такое направление – дельфинотерапия. Как же не использовать такие вещи для лечения тех недугов, которыми страдают дети или взрослые? Главное – относиться к животным по-человечески, создавать им максимально благоприятные условия для жизни и в зоопарках, и в дельфинариях.